Я ВЫБИРАЮ ВАС
СЕМЬЯ ПАРЕЦКИХ
Кроме семьи слесаря Никиты, в нашем дворе проживала еще одна русская семья-семья Парецких. Глава семьи погиб на фронте в самом начале войны, и его супруга одна растила троих детей. После окончания войны у нее от неизвестного отца родился четвертый ребенок, который когда вырос, стал таким же отчаянным мальчишкой, каким был я до демобилизации моего отца. Но к моменту его рождения меня уже успели обуздать и если я еще позволял себе отдельные поступки типа спрыгивания с трамвая, то очень редко, да и то только по дороге в школу и обратно.
Тетя Маруся работала уборщицей в тресте “Водоканал”, и для меня до сих пор остается загадкой, каким образом ей удавалось прокормить, одеть и обуть в те годы своих детей. Ее старший сын был хромым от рождения и участвовал в наших футбольных баталиях, занимая место в воротах. Справедливости ради хочу отметить, что иногда он брал просто неберущиеся мячи, удостаиваясь наших скупых аплодисментов. После окончания седьмого класса он выучился на токаря и стал работать в механической мастерской треста “Водоканал”.
Средний сын Николай был моим ровесником. В школе мы оказались с ним в одном классе, в котором училось много детей из нуждающихся семей. Поскольку после школьных уроков я посещал уроки музыки (об этом этапе своей биографии я напишу отдельно), мне в портфель клали бутерброды. Но я предпочитал оставаться голодным, нежели завтракать в присутствии полуголодных одноклассников. Поэтому я, выходя из дома, сразу же вытаскивал свой завтрак из портфеля и прятал его под валуном, лежащим недалеко от нашего подъезда. Кто-то из соседей сообщил об этом моему отцу, который в тот же вечер продемонстрировал домочадцам кучу высохших бутербродов, вытащенных из-под камня. В качестве наказания меня на два часа поставили в угол, в котором я, как мне тогда показалось, придумал выход из создавшейся ситуации: я решил отдавать свои завтраки Николаю, но он, к моему большому огорчению, отказался их брать.
Самой младшей в этой семье была дочь Валентина, которая родилась в первые месяцы после начала войны. Своего отца она видела только на фото. (Я так подробно описываю детей тети Маруси, так как со всего двора только они, я и сын слесаря Никиты учились в одной и той же русской школе).
Поскольку вся наша великолепная пятерка владела армянским языком несравненно лучше, чем русским, у всех нас возникли проблемы при поступлении в школу. В частности, у меня они оказались наиболее серьезными.
К этому времени я практически не говорил по-русски. Поэтому на собеседование я отправился не с мамой, а с тетей Ниной, о которой я уже писал. Тетя Нина была председателем родительского комитета школы, куда меня привели поступать и которую заканчивал ее сын. О своем двоюродном брате я расскажу отдельно, а пока меня представили завучу школы, маленькой щупленькой старушке, которая, открыв букварь, ткнула пальцем в первую попавшуюся картинку и попросила рассказать о ее содержании. Я бойко принялся за рассказ, только говорил на армянском языке. Меня вежливо остановили и попросили перейти на русский. Я продолжил рассказ на армянском. На удивленный взгляд завуча, обращенный к моей тете, та невозмутимо ответила. что я прекрасно понял вопрос, заданный мне по-русски. Этого оказалось достаточным, чтобы меня зачислили в русскую школу.
| Дополнительная информация: |
| Источник:
Саркис Кантарджян. "Я выбираю Вас" (рассказы). Издательство
“Айагитак”, Ереван, 2005г. Публикуется с разрешения автора. © Саркис Кантарджян |
| См. также: |
|