АЛЕКСАНДР СПЕНДИАРОВ
Другие мемуары Аветика Исаакяна
Имя великого композитора Александра Спендиарова я услышал впервые много лет тому назад вместе с чудесной симфонией “Три пальмы”. Тогда она меня очень взволновала, но на этом и закончилось мое знакомство с его творчеством.
Спустя годы, в пору моей скитальческой жизни за границей, у меня была волнующая встреча с его музыкой.
В Венеции, в прекрасный осенний вечер, я сидел в кафе на площади Святого Марка, словно сотканной из мрамора. Поглядывая на отливающее золотом море и на сказочный Дворец дожей, я слушал музыку в исполнении городского оркестра-банды Муничипале, которая играла на площади.
Венецианский оркестр известен во всей Европе и считается вторым после римского - эти два оркестра всегда одерживали победы на международных конкурсах.
Обычно оркестр исполнял шедевры классической и современной музыки - произведения Верди, Брамса. Вагнера, Визе, Гуно, Леонкавалло и других. Но в тот вечер мне послышались какие-то родные, близкие сердцу звуки, которые словно прилетели с далекой родины.
Что это? Иллюзия? Сон? Откуда это?..
Я тотчас же подзываю официанта и прошу узнать - какую пьесу исполняет оркестр? Он возвращается и сообщает: Спендиаров, “Эскизы”.
После я узнал, что произведения Спендиарова довольно часто исполняются в больших европейских городах прославленными оркестрами.
Мне довелось еще много: раз слушать музыку А. Спендиарова, чаще всего в Милане, где каждый день исполняли что-либо из его произведений.
Мое личное знакомство с замечательным композитором состоялось в конце 1926 года, после моего возвращения на родину.
Первое впечатление от этого необыкновенно талантливого музыканта было: он не от мира сего. Казалось, ноги его едва касаются земли, а душа парит на: неведомых высотах - там сосредоточены все его мечты и думы. Этот замкнутый человек, казалось, улавливает звуки, голоса, недоступные нам.
К сожалению, наше знакомство и дружба длились недолго - всего один год. И поэтому немногочисленны были наши встречи.
Спендиаров интересовался лирикой и подумывал переложить на музыку некоторые из моих стихов, главным образом те, что были написаны по народным мотивам. Он хотел ближе, глубже познакомиться с армянским народным мелосом. Несколько раз мы уславливались посетить места, где можно услышать народные песни - армянские или азербайджанские.
В ночной тишине на улице Абовяна играл на свирели слепой, беженец из Вана. Спендиаров внимательно слушал его. Раза два мы посещали с ним маленькие харчевни - от них ныне не осталось и следа, там бывали певцы и музыканты.
Бывали мы и в азербайджанской чайхане, где па многострунных длинных сазах местные и прибывшие из Азербайджана ашуги, соревнуясь друг с другом, исполняли песни Кероглы, из “Ашуг-Гариба”, “Асли и Керем” и многие другие.
Несколько раз встретились мы и с бесподобным Сашей Оганезашвили, прекрасным кяманчистом.
Я с интересом наблюдал как несравненный властелин созвучий с детской непосредственностью и восхищением воспринимал стихию народной песни. И с воодушевлением пояснял мне кристальную ясность, звучность, непосредственность и искренность народной песни - Lied-a. Он говорил, что национальная музыка должна, создаваться на основе народной песни и, питаясь ею, синтезироваться с европейской музыкой.
Однажды вечером - этот прекрасный вечер я не забуду никогда - ко мне зашел Романос Меликян, мой близкий и любимый друг, чтобы отправиться в гости к архитектору Александру Таманяну. В тот вечер отмечали день рождения Таманяна и среди приглашенных был также Спендиаров.
К слову сказать, Романоса в шутку я звал “Дон Романос” за внешность и манеры, напоминающие испанского гранда. Добавлю также, что Романос был очень доволен этим прозвищем.
Итак, я и Дон Романос пошли в гости к Таманяну.
Таманян показывал нам свои новые эскизы, проекты, снимки, макеты, Спендиаров исполнял свои произведения, Романос - свои.
Архитектура и музыка - смежные и близкие области. Наших выдающихся творцов искусства - архитектора и музыканта - связывала дружба, взаимная симпатия, они превосходно понимали друг друга.
Когда Таманян с воодушевлением перебирал, показывая нам, снимки своих уже построенных и еще не воздвигнутых зданий, Спендиаров радовался от всей души. Точно так же радовался Таманян, когда замечательный композитор исполнял свои произведения, или Романос играл свои собственные вещи и песни Комитаса. Архитектура и музыка в этот вечер выступали в чудесном сплетении и равно покоряли нас.
Если простая хижина земледельца или пастуха со своими четырьмя стенами похожа на строфу народной песня, четверостишие, скажем “джан-гюлум”, то монументальное зодчество Таманяна подобно столь же монументальным творениям Спендиарова - симфониям, опере “Алмаст”, да и прочим великим музыкальным сочинениям. В одном высоком искусстве как бы воплощается другое, как бы становится пересказом его. В этот вечер мы пережили счастливые, упоительные мгновения, наслаждаясь истинно высоким искусством.
По чудесному предложению Спендиарова, мы задумали начинание, которому, увы, не суждено было осуществиться из-за преждевременной смерти композитора и которое осталось лишь воспоминанием.
Мы хотели совместно создать литературно-музыкальную тетралогию под названием “Армения”. Она должна была представить всю историю армянского народа с глубокой древности до наших дней.
Первая часть: зарождение армянского народа, эпоха его мифических представлений, титанической борьбы с природными силами, духами.
Вторая часть: возвышение нашего народа, образование государства, победы, слава.
Третья часть: нашествия сельджуков, монголов, падение Армении, века рабства и печали.
Четвертая часть: национально-освободительная борьба народа, возрождение, восстановление Армении под победным стягом Октябрьской социалистической революции, расцвет страны.
Я должен был написать литературную часть, Спендиаров - музыку.
Раздумывали над планом, уточняли замысел, намечали детали, пока не свершилась катастрофа, и замысел наш рухнул.
Последнее воспоминание о незабвенном Спендиарове - весной 1928 года я Доме культуры он дирижировал отрывками из оперы “Алмаст”.
В последний раз!..
В памяти запечатлелись его движения, ритмика рук. Будто уже сказав нам последнее “прости” и повернувшись к нам спиной, он уходил, не оглядываясь, все отдаляясь от нас...
Спустя некоторое время после этого вечера я неожиданно услышал весть о его смерти.
С глубокой скорбью шел я в процессии за его гробом и думал, что наша музыкальная культура понесла невосполнимую потерю. Рано покинул нас бедный Спендиаров, унося с собой в могилу волшебный мир звуков и гармонии, неосуществленных замыслов.
Однако то, что он оставил нам - навеки бессмертно, незабываемо, бесценно по силе своего воздействия на творчество будущих поколений. Его вдохновенное большое искусство никогда не забудет армянский народ. Его прекрасная, неповторимая лира будет вечно волновать, воодушевлять людей.
| Дополнительная информация: |
| Источник: karabakh.narod.ru |
| См. также: |
| Биография Аветика Исаакяна. |