ХЕНТ
Введение
1 2 3
4 5 6
7 8 9
10
11 12
13 14
15 16
17 18
19 20
21 22
23 24
25 26
27 28 29
30
31 32 33
34 35
36 37
38 39
40 41
42 43
XXVII
В то время как Томас-эфенди и офицер строили свои планы, во дворе между солдатами происходил такой разговор.
— Мухамуд, — спросил один из них своего товарища, — если останемся здесь ночевать, какую из невесток этого армянина ты выберешь себе?
— Мне очень понравилась та маленькая, краснощекая, — ответил он.
— А меня совсем свела с ума эта черноглазая, — сказал первый.
Во время обыска в женской половине дома солдаты, видно, обратили внимание больше на женщин, чем на обыск. Где женщина, там магометанин забывает все.
Впрочем, были и такие, которых скорее заинтересовало богатство Хачо.
— С каких пор грызет меня жена, чтобы купил ей медный котел для молока, просто покою не дает, — сказал пожилой солдат, — а здесь я как раз наткнулся на такой точно, какой ей нужен. Когда буду уходить — непременно унесу.
— А я заметил красивый коврик, — вмешался другой, — хорошо бы отдыхать на нем после сытного обеда и курить кальян, приготовленный рукой женушки.
Пожилой солдат, человек практичный и религиозный, заметил:
— Такие коврики более удобны для намаза*. Другой солдат, видно более завистливый и злой, сказал:
— Отчего это у гяуров должны быть такие красивые жены, такой богатый дом? А у нас дома нет и куска старого ковра, чтобы детям было на чем спать... Гяур должен быть подпоясан старым тоненьким кушаком, который при кашле может разорваться на десять кусков.
__________________________________
* Намаз — молитва.
__________________________________
Эта обыкновенная поговорка магометан. На Востоке владелец толстого и роскошного кушака считается богачом и почетным человеком. По мнению мусульман, армянин, или гяур, должен быть так беден, что кроме старого кушака, который не выдержит даже малейшего напряжения от кашля, у него ничего быть не должно... Армянин не должен иметь и красивой жены, потому что он гяур; все ценное, красивое должно быть собственностью мусульманина.
Некоторые из солдат вышли в густой, тенистый сад, заботливо выращенный Хачо и его невестками. Солдаты ломали ветки деревьев, срывали зрелые плоды, а зеленые бросали на землю и топтали ногами. Старик видел все это, и сердце его разрывалось на части. Он вспомнил старинную персидскую поговорку: «Если начальник возьмет у садовника яблоко, то его солдаты вырвут все деревья с корнем». Турок способен на такое варварство. Кто не имеет жалости к живому растению, тот не может чувствовать жалости и к людям. Турок съест плод, а само дерево уничтожит. Турок отнимет у человека деньги, добытые трудом, а его самого убьет... Как безжалостно уничтожил он прекрасные леса на своей земле, так же безжалостно убивает он и своих подданных других наций...
Старик вошел в кухню, где шли приготовления к обеду. Несчастный человек! Он был уже арестован в собственном доме и, находясь в тюрьме, исполнял святой долг гостеприимства по отношению к своим тюремщикам.
— Что это за люди? Чего они ищут? Зачем разрушают наш дом? — спросила Сара со слезами на глазах.
— Бог их знает... — печально ответил старик и приказал скорее подать обед.
Женщин охватил ужас: они скрывались в комнатах от наглых взоров солдат. Для них было ясно, что случилось что-то особенное, позволявшее солдатам относиться к их дому с таким неуважением, тогда как раньше при наезде таких же гостей честь дома старика Хачо была всегда уважаема.
Айрапет и Апо, ушедшие утром с Варданом на поиски Салмана, еще не возвращались. Остальные сыновья Хачо, услышав о безобразиях, творимых турками в их доме, сейчас же прибежали с поля домой.
Они были очень разгневаны, но не на турок, а на отца: люди с рабской психологией всегда оправдывают поступки тирана, считая их естественными, и обвиняют себе подобных за то, что те «разгневали своего господина»... Сыновья Хачо возмущались отцом, и упрекам их не было конца. Они обвиняли его за то, что он оказал гостеприимство таким опасным людям, как Вардан и Салман, и готовы были пойти и рассказать офицеру все, что знали, думая расположить его этим в свою пользу.
— Ты сам своими руками разрушил свой очаг, — говорили они отцу.
— Пусть рушится он... — ответил глубоко возмущенный старик, — раз в нем живут такие недостойные дети, как вы... Вы заслуживаете проклятия и гибели, если у вас нет мужества и чести. Мои настоящие сыновья — это те, против которых вы сейчас говорили. Мне не жалко, если из-за них я потеряю все, что у меня есть...
Последние слова старика еще более ожесточили сыновей. Но рассудительный старик, опасаясь, чтобы они не сболтнули лишнего или не сделали какой-нибудь глупости, постарался успокоить их тем, что ничего опасного нет и что можно подкупить турецких чиновников несколькими золотыми, тем более, что Томас-эфенди обещал помочь. Это несколько успокоило сыновей старика. На подобных людей имена «всесильных» оказывают громадное впечатление — Томас-эфенди обещал, следовательно, он мог сделать все.
В эту минуту в дверях показался сам Томас-эфенди и закричал:
— Старшина Хачо, поторопись, надо накормить этих хищников!
— Обед готов, эфенди, — ответил старшина, — сейчас подадут.
Сыновья старика стали накрывать один стол в приемной, а другой для солдат, которые становились все несноснее. В таких случаях турок в доме армянина слишком нахален: он начинает требовать таких блюд и напитков, о которых знает только понаслышке. Каждое слово — «нет», произносимое хозяином дома, встречается руганью. И хотя в доме старика Хачо всего было приготовлено вдоволь, все же сыновья старика измучились, удовлетворяя требования бесстыдных гостей.
Офицер и Томас-эфенди обедали в приемной, старик в знак особого уважения к гостям сам прислуживал им.
Сыновья Хачо прислуживали солдатам. Увлекшись напитками и вкусной едой, гости на время успокоились. Воспользовавшись этим, старик, подозвав к себе Сару, шепнул ей на ухо:
— Дочь моя, вот тебе ключи, поспеши спрятать все ценное, что есть в доме; ты ведь знаешь, куда нужно прятать.
— Знаю... — ответила несчастная женщина, и глаза ее наполнились слезами; она поняла, что предупреждение старика говорило о близкой опасности.
— Слушай и не падай духом, — продолжал старшине, — наш дом не впервые переживает подобные несчастья. Бог даст — все минет, нужно только терпение. После того как спрячешь вещи, невесток с детьми отправь в деревню к родителям, а вы с Лала идите к куму Зако. Оставайтесь там, пока выяснится, чем кончится эта история.
Некоторые из невесток Хачо были из села О..., а остальные из ближайших деревень, поэтому им не трудно было скрыться на некоторое время у своих. Одна только Сара была издалека, ее родители жили близ Баязета, поэтому старик предложил ей отправиться к куму Зако, живущему в той же деревне.
— Да, вот еще что, Сара, — продолжал стариц Хачо. — Айрапет, Апо и Вардан отправились с утра искать Дудукджяна и, вероятно, не знают, что здесь творится, пожалуй, еще вернутся домой и попадут в ловушку. Пошли сейчас же кого-нибудь за ними и вели сказать, чтобы они скрылись где-нибудь и ждали моих распоряжений.
Последние слова старика совсем убили бедную женщину. Значит, ее любимому мужу тоже грозит опасность. В чем ОН провинился? Что он такого мог сделать!.. Сара была достаточно умна, чтоб не знать некоторых намерений своего мужа, от которых постоянно ожидала дурных последствий.
— Кого же послать? — спросила она печально.
Вопрос этот был задан Сарой не напрасно: если в минуты опасности даже брат отрекается от брата и идет против него, то как же положиться на чужих?.. Братья были сильно возмущены Айрапетом, и Сара только что слышала, как они ругали его.
Старик Хачо понял, что хотела сказать Сара, и с грустью ответил:
— Я знаю, Сара, что никто не пойдет... Я знаю, что все покинут нас во время опасности... Но слуги Вардана — Сако и Его — здесь, они смелые ребята и очень ему преданы. Поспеши сообщить им, в чем дело, и они вмиг разыщут Вардана с товарищами и сделают все нужное. Пусть скажут им об аресте Дудукджяна об обыске. Остальное они поймут сами.
Старик вышел из женской половины дома, уверенный, что рассудительная и умная Сара исполнит все согласно его желанию.
Проходя через двор, старик увидел, что представители власти и закона, насладившись щедрыми дарами стола крестьянина, напившись досыта вина и водки, устроили настоящее столпотворение. Он прошел мимо, не желая видеть их наглости и нахальства, против которых ничего не мог поделать.
Турки-чиновники не особенно придерживаются религиозных запретов. Употребление спиртных напитков для них приятная привычка — запретный плод всегда сладок. Пьяный магометанин превращается в зверя. От опьянения он приходит в неистовство. Великий Магомет был прав, когда запретил им употребление водки.
Между тем в ода было тоже весело. Офицер выпил много, и беседа его с эфенди приняла более интимный характер.
— Сколько у тебя жен? — спросил офицер. Эфенди улыбнулся:
— «Осла спросили, сколько у него жен, он указал на весь табун».
Если эфенди начинал выражать свои мысли анекдотами об ослах, то это значило, что он находится в хорошем расположении духа.
— Но христианам, кажется, запрещено иметь больше одной, — заметил офицер.
— Магометанам тоже ведь запрещено пить водку и вино, между тем вы пили не меньше меня, — сказал эфенди, довольный своим удачным ответом.
Разговор их прервал хозяин дома, который принес рахат-лукум и свежий измирский инжир. Поставив угощение на стол, он проговорил:
— После обеда приятно закусить сладким, — и поспешно вышел.
— Видно, добряк этот старик, — сказал вслед ему офицер. — Удивляюсь, как это он принял в своем доме таких людей, как этот русский шпион и константинопольский бунтовщик.
— «У осла длинные уши, да ум короток», — ответил эфенди. — Если есть на свете глупые люди, так это «добряки». Старик из таких.
Турецкий офицер оказался добрее армянина эфенди.
— Я думаю, — произнес он с некоторым сожалением, — наш паша здорово обдерет этого беднягу.
— Еще бы!.. Дурак тот, кто не постарается извлечь пользу из такой дойной коровы... — заметил эфенди.
— Ты его знаешь? Что он за человек — паша? Я его видел только раз.
— Очень даже хорошо знаю, — самоуверенно ответил эфенди. — Я знаю его еще с того времени, как он был каймакамом Тигранакерта. Там он разбогател и, вернувшись в Константинополь, сделался пашой.
— А какой он человек?
— «Ищет дохлых ослов, чтобы снять с них подковы».
В то время как эфенди и офицер были заняты подобными разговорами, а пьяные солдаты пели, кричали и плясали, невестки Хачо, взяв за руки своих детей, вышли черным ходом из дома и отправились к своим родным. Вое плакали — им казалось, что их ведут в плен и они не вернутся больше в этот дом, где так их любили и Где они были так счастливы.
Одновременно с ними из ворот дома выехали вооруженные Сако и Его. Несмотря на свою дьявольскую хитрость, Томас-эфенди не догадался арестовать этих двух удальцов, которые были правой рукой Вардана и могли расстроить злые намерения эфенди.
Введение
1 2 3
4 5 6
7 8 9
10
11 12
13 14
15 16
17 18
19 20
21 22
23 24
25 26
27 28 29
30
31 32 33
34 35
36 37
38 39
40 41
42 43
| Дополнительная информация: |
| Источник:
Раффи "Хент" - События времен последней русско-турецкой
войны в Армении. Перевел с армянского Н. КАРА-МУРЗА (перевод печатается
по изданию 1908 г. с незначительными изменениями). |
| См. также: |
| Раффи -
Меликства Хамсы - труд по истории
Карабаха - Арцаха (1600-1827 гг.) |