КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ПЕРИОДА, ПРОШЕДШЕГО СО ВРЕМЕНИ СВЯТОГО ГРИГОРА ДО ПОСЛЕДНИХ ДНЕЙ, ИЗЛОЖЕННАЯ ВАРДАПЕТОМ КИРАКОСОМ В ПРОСЛАВЛЕННОЙ ОБИТЕЛИ ГЕТИК

[ стр. 226 ]

ГЛАВА 59
О резне в стране ромеев

И вот в начале 705 (1256) года армянского летосчисления умер Батый — главный военачальник севера, а сын его Сар-

тах находился в пути, || ибо он направлялся к Мангу-хану.

Он не возвратился домой, чтобы похоронить отца, а продолжал свой прежний путь. Это очень обрадовало Мангу-хана, который вышел навстречу [Сартаху], возвеличил его и воздал ему великие почести: передал ему власть отца его — командование всеми войсками, а также [владение] всеми покоренными им (Батыем) княжествами; затем, назначив его вторым [человеком государства] и дав право издавать указы, как властелин, отпустил его восвояси. С ним был и благочестивый ишхан хаченский Джалал, который отправился к властелину вселенной рассказать о бедствии своем, причиной которого был востикан Аргун, о том, что едва избежал смерти [от руки последнего] по подстрекательству мусульман.

[Сартах] пожаловал ему грамоту, подтверждающую его владельческие права над княжеством, без страха перед кем бы то ни было, ибо любил его за христианское [смирение] — ведь сам он был тоже христианин.

[Сартах] прибыл в свои владения во всем величии славы. Его родственники — мусульмане Барака¹ и Баркача² напоили его смертоносным зельем и лишили его жизни³. Это было большим горем для всех христиан, а также самого Мангу-хана и брата его Хулагу, правившего всеми областями на Востоке.

Но еще до того как произошли эти события, великий полководец ханского рода Хулагу приказал всему татарскому

войску, расположенному на Востоке, главою || которого был Бачу-ноин, собраться со воем имуществом своим и скарбом, покинуть земли и поселения свои в Мугани, Агванке, Армении и Грузии и двинуться к стране ромеев, чтобы завладеть их, богатой страной. Пришел он туда с такой огромной массой людей, что, говорят, якобы месяца одного едва хватило, чтобы они переправились через (великую реку Джехун. Высту-

[ стр. 227 ]

пили также с неисчислимыми войсками некоторые родственники его из улуса Батыя и Сартаха и, пройдя через Дербентские ворота, пришли сюда. Это были знатные люди, стоявшие во главе государства. Вот их имена: Балахай, Тутхар, Гули⁴, которых мы сами видели; это были внуки Чингис-хана, и их называли сыновьями бога. Они расчистили и облегчили все ходы на пути, по которому прошли, ибо передвигались они на телегах. Много бедствий причиняли они всем странам своими податями и грабежом, нескончаемыми требованиями пищи и питья и довели все народы до порога смерти. И наряду со многими другими [повинностями], наложенными Аргуном,— малом⁵ и хапчуром⁶ — пришел приказ Хулагу о взыскании повинности с каждой души, которую называли тагаром⁷, что и было внесено в казенные списки. [В уплату его] требовали сто литров пшеницы, пятьдесят литров вина, два литра очищенного и неочищенного риса, три мешка, две ве-

ревки, одну моне||ту⁸, одну стрелу, одну подкову, не считая иных взяток. С двадцати голов скота — одну голову и двадцать монет, а у кого не было [скота], отбирали по [их] требованию сыновей и дочерей. И так была притеснена и страдала вся страна.

А татарские войска, хотя и трудно было им покинуть земли и поселения свои, вынуждены были против воли своей сделать это от страха перед ним, ибо они очень боялись его, как хана. И так они двинулись на страну ромеев.

Султан ромейский выступил против них с боем, но не смог устоять перед ними, бежал и попал на остров Алайя. А [татары] вырезали мечом население .всех областей его государства до моря Океана⁹ и Понтоса, разорили и разграбили все. Разорили также и города Карин, Езенка, и Себастию, и Кесарию, и Конию и окрестные области. Затем по приказу Хулагу повернули обоз свой обратно, на свои прежние стоянки, а сами растеклись в разные стороны за добычей.

Двинулся вместе с ними и армянский царь Хетум, вернувшийся от Мангу-хана, от Батыя, от Сартаха и от Хулагу и находившийся при Бачу-ноине, который послал его с большим

войском на родину его, в Киликию, в город || Сис. Он так услужил приношениями и войсками Бачу-ноину и войскам, находящимся при нем, что [последний] написал Хулагу письмо с выражением своей благодарности и восхваления его. А великий Хулагу, этот муж воинственный, собрал все огромное множество войск и отправился в страну мулехидов¹⁰, в Аламут, и захватил его, так как уже много лет царское войско осаждало его. Сыновья Аладина, убив своего отца, сами пришли к Хулагу. И тот приказал разрушить все неприступные крепости, которые только были в Аламуте. А сам дал

[ стр. 228 ]

предписание собрать вместе все войска и [население] всех покоренных и находящихся под их властью [областей] и направить на великий город мусульманского государства, именуемый Багдадом, расположенный между персами и сирийцами, ибо он еще не был завоеван ими. И халиф, восседавший в нем, был из рода Магомета, ֊поскольку халиф означает преемник. Ему покорны были все султаны, исповедующие мусульманскую веру,— и из тюрок, и из курдов, и из персов, и из еламитов¹¹, и из других народов. Он был главным законодателем их государства, а они (султаны) по договору подчинялись ему и уважали его как родственника и соплеменника основоположника веры своей —первого лжеучителя их.

По||шли на этот город и главные начальники улуса батыева: Гул, Балахай, Тутхар и Гатахан, ибо все они почитали Хулагу как хана, подчинялись ему и боялись его.

ГЛАВА 60
О разорений Багдада

Величайший из царей земли, властелин вселенной Мангу-хан в 707 (1258) году армянского летосчисления собрал неисчислимое и несметное войско и направился к далекой стране на юго-востоке, против народа найнгам¹, так как последние восстали против него и не платили податей, как это делали другие страны. Ибо это были люди воинственные, страна их неприступна, а сами они — идолопоклонники. Они пожирали своих стариков и старух: собиралось все племя — сыновья, внуки и внучки, и убивали своих престарелых родителей, начиная резать со рта; затем, отделив мясо и кости, варили и съедали все без остатка. Кожу же, содрав и превратив в бурдюк, наполняли вином, которое и пили через отверстие муж-

ского члена все, кто принадлежал к этому племени, но || не представители другого племени. Только те, кто происходил от него, обладали правом есть [мясо] и пить [вино]. А черепные кости отделывали золотом и из них пили весь год.

Мангу-хан пришел к ним с войной, перебил и покорил [их] могущественной рукой. А на обратном пути домой настигла его смертельная болезнь и он скончался. И престол его занял брат его Арик-Буга².

А брат его, великий Хулагу, назначенный им (Мангу-ханом) главным начальником войск, расположенных на Востоке, приказал всем без исключения своим подданным собраться и пойти на столицу мусульман Багдад, престольный город мусульманского царства. И царь, восседавший в нем, назы-

[ стр. 229 ]

вался не султаном или меликом, как принято было называть других [правителей] из тюрок, персов и курдов,— его именовали халифом, т. е. наместником Магомета.

Вот против него и пошел войной великий Хулагу с неисчислимой ратью всех покоренных народов в пору осеннюю и

рое и коварное войско татарское всю ночь || вооружалось и перестраивалось и окружило войско мусульманское. Был вместе с ними я князь Закарэ, сын Шахиншаха. Утром, как только рассвело, они пустили в ход мечи, истребили всех и бросили в реку и не оставили никого, мало кто выжил.

В то же утро великий Хулагу окружил город Багдад, поручил каждому по небольшому участку [городской] стены в одну маховую сажень — разрушить и строго стеречь, дабы никто не бежал; а храброго Проша⁶ и других послал к халифу [потребовать], чтобы тот покорился хану и стал его данником. Тот ответил грубо и презрительно, называя себя Джахангиром⁷, владыкой моря и суши, кичась знаменем Магомета, ибо «здесь оно,— говорил он,— и ежели я сдвину его с места, погибнешь и ты, и вся вселенная. Ведь ты только собака турецкая, почему это я должен платить тебе дань или же подчиниться тебе?!»

А Хулагу не стал возмущаться его презрением, не написал длинного письма, а сказал лишь следующее: «Бог знает, что делает». И приказал разрушить городскую стену. И ее разрушили до основания. [Затем] приказал снова построить и строго-настрого охранять [ее]. Так и сделали.

|| Город был полон войск и народа. Семь дней [татары]

[ стр. 230 ]

провели на стене, и никто из них — ни из города, ни из татарского войска — не выстрелил из лука, не пустил в ход меча. Спустя семь дней горожане стали просить мира и выходить к нему (Хулагу) с [изъявлением] любви и покорности.

И приказал Хулагу так и сделать. Из городских ворот стали выходить несметные толпы людей, перегоняя друг друга— кто раньше добежит до него (Хулагу). И он распределил пришедших между воинами, приказал увести подальше от города и потихоньку уничтожить, чтобы другие не знали, И всех их убили.

Спустя четыре дня вышел и халиф с двумя сыновьями и со всей знатью, взяв с собой очень много золота и серебра, драгоценных камней и дорогой одежды, чтобы преподнести Хулагу и его вельможам. [Хулагу] первым приветствовал его, укоряя за промедление и за то, что не пришел к нему тотчас же, затем спросил: «Кто ты, бог или человек?» И тот сказал: «Человек и слуга божий». Хулагу спросил: «Так это бог велел тебе оскорбить меня, назвать собакой и не дать мне, собаке божьей, есть и пить? И вот я, собака божья, от голода съем тебя»⁸. И он собственноручно⁹ убил [халифа], приговаривая: «Это большая честь для тебя, что убиваю тебя я, а не кто-либо другой». И сыну своему приказал убить одно-

го || из сыновей халифа, а другого сына — принести в жертву реке Тигру, «ибо она не согрешила против нас,— сказал он,— а содействовала нам при уничтожении нечестивцев». Затем он оказал: «Этот человек своим высокомерием заставил нас пролить много крови, пусть пойдет даст ответ богу, а мы не виноваты». Были умерщвлены и другие вельможи.

Затем он приказал войскам, охранявшим городские стены, сойти [вниз] и истребить обитателей города от мала до велика. И они убили несметное и бесчисленное множество мужчин, женщин и детей, как будто скосили колосья на поле. Сорок дней не переставая трудились мечи, так что убийцам надоело, они бросили это дело, руки их устали; тогда стали нанимать за плату других и [продолжали] безжалостно убивать. Старшая жена Хулагу, которую звали Тохуз-хатун, была христианкой¹⁰. Она сжалилась над христианами, проживавшими в Багдаде, несторианами по исповеданию, а также и [представителями] других народов и попросила своего мужа не убивать их. И их вместе с имуществом и достоянием [Хулагу] оставил. Он приказал воинам захватить все имущество

и добро горо||жан. На долю каждого досталось очень много золота и серебра, драгоценных камней и жемчуга, дорогой одежды, ибо город тот был очень богат и не было равного ему на всем свете.

Сам Хулагу завладел сокровищами халифа и нагрузил

[ стр. 231 ]

ими три тысячи шестьсот верблюдов, а лошадям, мулам и ослам не было счета. Другие дома, полные сокровищ, он запечатал своим перстнем, приставив к ним стражу, ибо не мог увезти все — [сокровищ] было слишком много. Ведь город на реке Тигре выше Катисбона, на расстоянии около пяти дней пути от Вавилона, был построен 515 лет назад в 194 (745) году армянского летосчисления Измаильтянином Джафаром и все это время был в государстве ненасытной пиявкой, высасывающей [кровь] всей вселенной.

Нынче же, в 707 (1258) году армянского летосчисления, он должен был воздать за пролитую кровь я за содеянное зло, когда переполнилась мера грехов его перед всеведущим богом, который воздает воистину справедливо: нелицеприятно

и праведно. Так пресеклось грозное и буйное царство || мусульманское, просуществовавшее 647 лет¹¹. Захвачен был Багдад в первый день великого поста, в понедельник, двадцатого числа месяца навасард, когда был двадцатый день месяца. Все это рассказал нам князь Гасан, которого звали Прошем, сын благочестивого Васака, сына Хахбака, брат Папака и Мкдема, отец Мкдема и Папака, Гасана и Васака, который все это видел собственными глазами и слышал собственными ушами и был в большой милости у хана.

ГЛАВА 61
О разрушении города Мартирополя

В том же году, когда был разорен Багдад, как только наступила весна, великий Хулагу собрал войско, поручил его своему младшему сыну, которого звали Джиасмутом¹, а великого управителя своего двора Илигиа-ноина послал вместе с ним к реке Евфрату поразвлечься, захватить добычу и под-

чинить те края. И, || проходя мимо города Мартирополя, который называют Муфаргином², они предложили ему (городу) подчиниться: выставить войско, выплатить дань и [потом] спокойно жить. Султан тамошний³ из рода Еделидов⁴ не согласился: он собрал войско и пошел за ними, убил кое-кого из них. Потом вернулся, вступил в город и укрепился в нем против татар. [Татары], оставив под городом войско, направились к великой реке Евфрат и к Междуречью, захватили добычу, какая им попалась, вернулись к войску, осаждавшему Мартирополь. Придя к Хулагу, рассказали обо всем, что они сделали, и о сопротивлении этого города.

И тот послал огромное войско к этому городу, [приказал] окружить его со всех сторон и не дать никому ни войти [в

[ стр. 232 ]

него], ни выйти; во главе же этого войска поставил мужей храбрых и знатных: некоего Чагатая, военачальника, прибывшего раньше татарского войска, а из христиан — ишхана Проша, которого называли Гасаном. И они устремились туда, храбро сражались, пустив в ход тараны и пиликваны; была перекрыта и вода, поступающая в город. Горожане тоже храбро сражались с ними, было много убитых и из татар в из христиан, воевавших вместе с ними. И так осада продолжалась два года и даже больше. В городе усилился голод. Были съедены чистые и нечистые животные, потом из-за не-

хватки съестного стали поедать лю||дей — сильные поедали слабых. А когда покончили с нищими, стали поедать друг друга: отцы [съедали] сыновей, женщины—дочерей и не испытывали жалости к чадам, вышедшим из их чрева; любящие стали отрекаться от любимых и друзья от знакомых. И так мало было съестного, что литр мяса человеческого продавали за семьдесят дахеканов. И вконец исчезли и люди и еда. И над многими другими областями тоже нависла угроза, ибо страны, покоренные татарами, притеснялись податями и подводной повинностью: они поставляли еду и питье [войскам], осаждающим город. Множество народа умерло от сильных морозов и снега, покрывшего горы в зимнюю пору.

И неприступная страна Сасун тоже подчинилась татарам, поддавшись на уговоры князя Садуна⁵, сына Шербарока и внука Садуна, христианина по вере и очень уважаемого Хулагу-ханом, ибо был он человек сильный и храбрый в бою, так что Хулагу почитал его наряду с первыми своими богатырями. Ему он пожаловал Сасунскую область, но позже [татары] изменили своей клятве и вырезали множество [сасунцев].

А когда город (Муфаргин) обезлюдел из-за ужасного го-

лода, || [татары] захватили его и вырезали всех, кто, обессиленный ужасным голодом, еще оставался там. А султана и его брата живыми привели к Хулагу. И он приказал убить их мечом, как недостойных жить и виновных в крови множества людей, которые были убиты из-за них.

Однако церквей они не разрушали и [не осквернили] собранное святым Марутою у всех народов и хранившееся там бесчисленное множество мощей святых, поскольку христиане, бывшие в войске, разъяснили татарам, каким они пользуются почетом. Да и сами они тоже рассказывали множество видений, связанных со святыми: как на городской стене появлялся яркий свет и люди со светлыми ликами.

Город был захвачен в 709 (1260) году армянского летосчисления во время сорокадневного мясопуста великого поста.

[ стр. 233 ]

ГЛАВА 62
О том, что они сделали в странах Междуречья и Нижней Сирии¹

И снова великий Хулагу собрал огромное войско свое и двинулся на Сирию, Халеб, Дамаск, Харран, Урфу, Амид и другие области. Послав [часть войск] совершать набеги в разных концах страны, сам осадил Халеб и начал воевать с ним. Султан тамошний по имени Юсуф из рода Саладина, того, что разорил Иерусалим, оказал ему сопротивление и не

Тогда султан и вельможи, вместе с ним запершиеся в крепости, стали умолять его [пощадить их] и изъявлять свою покорность. [Хулагу] склонился [к их мольбам], приказал прекратить резню в городе, а им покориться ему и платить дань.

[Затем] он пошел на Дамаск, а [местные жители] вышли навстречу ему с богатыми дарами и множеством подношений. И он любезно принял их. Захватил также Емессу, Гаму и много других городов. Послал войска против укрепленного города Мертина, и они спустя много дней с большим трудом овладели им.

Много было убито разбойников, причинявших большой вред всем народам и [особенно] путешественникам. Их называли каджарами², они были тюрками по происхождению, жили, укрепившись, в густых лесах и труднопроходимых местах и твердынях. Бесчисленные толпы, не подчиняющиеся никому, сброд, собравшийся со всех концов, бродяги и осквернители, притеснявшие всех, и особенно христиан. Многие из них были убиты, еще больше было взято в плен. И, оставив около двадцати тысяч войск для охраны тех краев, [Хулагу] повернул обратно в долину Хамиана на зимовку.

А султан Мсыра, собрав большое войско, напал на сторожевые татарские войска, во главе которых стоял некто по

имени Кит-Буга, христианин по ве||ре, по происхождению найман, человек, пользующийся большим уважением. Он вступил с султаном в бой, и, хотя и храбро сражался, все войско, находившееся с ним, было перебито, ибо египтян было чрезвычайно много. Сражение произошло в долине [у подошвы] горы Фаворской. Там в сражении вместе с Кит-Бугой было

[ стр. 234 ]

множество армян и грузин, погибших вместе с ними (татарами)³. И было это в 709 (1260) году армянского летосчисления.

ГЛАВА 63
О смерти благочестивого ишхана Джалала

Меж тем грузинский царь Давид, сын Лаша, бывший в подчинении у татар, устал, утомился от множества податей, которые ложились невыносимым гнетом на него, князей и всю страну, но они не могли от них избавиться. Он оставил свой город Тифлис, престол и все, что у него было, и бежал в глубь Абхазии, в твердыни Сванетии. Вместе с ним бежали и высокопоставленные князья — владетели областей, притесняемые и угнетенные, продавшие и заложившие города и области свои и так и не сумевшие насытить ненасытных, подобных злым пиявкам [татар]. И так поспешно бежал [царь], что не смог взять с собой жену свою царицу Гонцу¹ и вновь

|| родившегося сына своего Дэметрэ, а взял лишь первенца своего — Георгия.

А великий правитель Аргун, собрав большое войско, пошел вслед за бежавшим царем Давидом, чтобы захватить его. И когда он не смог добраться до него, вырезал и безжалостно угнал в плен население многих грузинских областей. И еще разорил и разрушил Гелат, где находились погребения грузинских царей, а также беспощадно разорил Ацхор — престольный город [грузинского] католикоса.

Но нежданно-негаданно явился полк грузинских всадников и проявил большую храбрость: многие из войска Аргуна погибли, подобно тростнику, по которому пробежало пламя, сами же они вернулись живы-здоровы. И было их около четырехсот человек. Испугался Аргун и уже не осмеливался так дерзко продолжать поиски. Затем он вернулся к Хулагу, но задумал в душе козни: якобы из-за долгов и дани захватил и заковал в цепи грузинскую царицу Гонцу и дочь ее Хошак, великого ишхана Шахиншаха, владетеля хаченского Джалала Гасана и многих других, отобрал у них большие деньги, и те еле спаслись от смерти.

А благочестивого и добродетельного ишхана Джалала он мучил неимоверными пытками, требуя у него податей свыше

[ стр. 235 ]

веры». Ибо Аргун тоже был мусульманской веры. Он взял с собой [Джалала] в Казвин. А тот с благодарностью на устах переносил все, ибо прекрасно знал божественные книги, придерживался поста, постоянно молился, был воздержан в пище и питье и жаждал мученической смерти.

Дочь же Джалала по имени Рузукан, которая стала женою Бора-ноина, сына Чармагуна, первого начальника татар, пошла к жене Хулагу Тохуз-хатун, дабы выручить отца своего из рук Аргуна. И нечестивый правитель, узнав об этом, быстро послал палачей и приказал убить ночью святого и праведного мужа сего. И нечестивые палачи растерзали его, подобно святому мученику Иакову², на куски, предали его тем же мукам; и да сподобится он его же венца у бога нашего Христа. Так скончался святой и набожный человек тот,

завершив свой жизненный путь и сохранив веру, в 710 (1261) || году армянского летосчисления. Сын его Атабек послал верного человека и приказал выкрасть мощи своего отца, ибо они валялись в каком-то высохшем колодце, так как перс, в чьем доме содержался он в оковах, видя божественное знамение на нем (когда его убили, снизошел на него лучезарный свет), предусмотрительно бросил мощи в колодец, с тем чтобы спустя несколько дней похоронить их с почестями. Он и показал останки людям, которые искали, и рассказал о чудесном видении. И те, собрав, с ликованием увезли [тело его] домой и погребли в Гандзасарском монастыре, в гробнице предков. И еще люди, которые везли мощи, в пути видели то же самое видение — свет над мощами.

И по приказу Хулагу и Аргуна власть его принял в свои руки сын его Атабек — целомудренный, скромный и кроткий, вечно молящийся, подобно отшельнику, ибо родители так воспитали его. Хулагу убил князя Закарэ, сына Шахиншаха, возведя на него поклеп.

В этом году преставился ко Христу человеколюбивый и кроткий католикос агванский владыка Нерсес, восседавший на католикосском престоле двадцать семь лет. Унаследовал престол владыка Степанос в юном возрасте.

Великий ишхан Шахиншах, сын Закарэ, передал власть своему старшему сыну, Закарэ, ибо много было у него сыновей: Закарэ и Аваг, Саргис, Арташир и Иванэ. А сам он лишь

[ стр. 236 ]

заботился о доме своем. Закарэ же вместе с татарским войском отправлялся в походы и, проявляя мужество и храбрость, был в большой чести у великого Хулагу и правителя Аргуна.

Случилось так, что Аргун с большим войском находился где-то в Грузии; был с ним и Закарэ. И тайно от Аргуна и войска Закарэ отправился на свидание с женой, которая находилась у своего отца — владетеля Ухтика Саргиса, восставшего вместе¹ с грузинским царем Давидом. И Аргун, узнав об этом, сообщил Хулагу. Тот приказал привести закованного [Закарэ] к себе, возвел на него и другие поклепы, [затем] приказал убить его, разрубить на части и бросить псам.

Когда печальная весть дошла до отца его, Шахиншаха, в селение Одзун, тот впал в отчаяние и умер от горя. Его повезли и похоронили в Кобайре, который был куплен его женой у армян.

|| ГЛАВА 65
О велакой войне между Хулагу и Беркаем

Миродержцы и великие военачальники, находившиеся на Востоке и на Севере, были родичами Мангу-хана, умершего после войны с ненгианами¹. Двое братьев его, Арик-Буга и Гопилай², стали враждовать между собой из-за царской власти. Гопилай, разбив и уничтожив войско Арик-Буга и обратив его в бегство за пределы страны, победил и сам воцарился.

Хулагу был братом их и Мангу-хана. Он помотал Гопилаю. Беркай же, владевший северными областями, помогал Арик-Буге; другой их сородич, по имени Алгу³, тоже военачальник, сын хана Чагатая, старшего сына Чингис-хана,— этот тоже воевал против Беркая за то, дескать, что Мангу-хан, подученный им (Беркаем), истребил весь его род. И он послал к Хулагу [войско], чтобы подсобить ему с этой стороны, через Дербентские ворота. А великий Хулагу беспощадно и безжалостно истребил всех находившихся при нем и равных ему по происхождению знатных и славных правителей из

394

рода Батыя и Беркая: Гула, Балахая, Ту||тхара, Мегана, сына Гула, Гатахана⁴ и многих других вместе с их войском — были уничтожены мечом и стар и млад, так как они находились при нем и вмешивались в дела государства. И лишь некоторые из иих, и то с большим трудом, спаслись, одни, без жен, детей и имущества, убежали к Беркаю и другим своим сородичам⁵.

[ стр. 237 ]

Узнав об этом, Беркай собрал бесчисленное и несметное войско, чтобы прийти отомстить Хулагу за кровь сородичей своих. А великий Хулагу тоже собрал огромное войско и разделил его на три части: одну [рать] поручил своему сыну Абага-хану, к нему же отправил и правителя Аргуна и послал их в Хорасан на помощь Алгу с этой стороны; другую рать он собрал у Аланских ворот и, взяв с собой остальное войско, двинулся и вступил [на территорию] далеко за Дербентскими воротами, ибо туда есть лишь два пути: через аланов я через Дербент. И, разорив части улуса Джучи, дошел до великой и бездонной реки Теркн Этиль⁶, куда впадает множество рек и которая течет, разлившись подобно морю, и впадает в Каспийское море.

Против него вышел Беркай с мощной ратью. И у великой реки имело место побоище. Много было павших с обеих сторон, но особенно много было их со стороны Хулагу, ибо они мерзли от сильного снега и мороза, и множество людей утону-

ло в реке. || Тогда Хулагу повернул обратно, пошел и вышел далеко за пределы Дербентских ворот. Один из военачальников Хулагу, по имени Сираман, муж храбрый и воинственный, сын первого начальника татар Чармагуна, выступил против войск Беркая и задержал их натиск; бежавшие благодаря их поддержке были спасены. И медленно, выдерживая натиск [войск Беркая], он также вышел за Дербентские ворота. И, выставив дозор у Дербентских ворот, сами они пришли в Муганскую степь на зимовье.

И так воевали они друг с другом в течение пяти лет, начав в 710 (1261) году и до 715 (1266) года армянского летосчисления, собирая ежегодно войско и сталкиваясь друг с другом в зимнюю пору, ибо летом они [воевать] не могли из-за жары и разлива рек.

В эти же дни великий Хулагу начал строить в Даран-даште огромный, многолюдный город. Все покоренные им [народы] были обложены повинностью и везли со всех сторон огромное количество леса, нужного для строительства домов и дворцов этого города, который [Хулагу] строил на месте своих летних жилищ. Как люди, так и животные терпели муки от беспощадных и грозных надсмотрщиков, более жесто-

И еще построил [Хулагу] обиталища для огромных идолов, собрав там всяких мастеров: и по камню, и по дереву, и художников. Есть [у них] племя одно, называемое тоина-

[ стр. 238 ]

ми⁷. Эти [тонны] — волхвы и колдуны, они своим колдовским искусством заставляют говорить лошадей и верблюдов, мертвых и войлочные изображения. Все они — жрецы, бреют волосы на голове и бороды, носят на груди желтые фелоны и поклоняются всему, а паче всего — Шакмонии и Мадриду. Они обманывали его (Хулагу), обещая ему бессмертие, и он жил, двигался и на коня садился под их диктовку, целиком отдав себя на их волю. И много раз на дню кланялся и целовал землю перед их вождем, питался [пищей], освященной в кумирнях, и возвеличивал его более всех остальных. И поэтому он собирался построить храм их идолов особенно великолепным.

397

|| А старшая над его женами, Тохуз-хатун, была христианкой. Она, хотя и неоднократно укоряла его, однако не смогла оторвать от волхвов; сама же, поклоняясь богу, защищала христиан и помогала им.

В 714 (1265) году на небе появилось великое знамение: появилась звезда с севера, и двигалась она на восток и юг. Впереди нее видны были длинные столбообразные лучи света, но сама звезда была плохо видна и быстро двигалась. И так она была видна около месяца, затем ее видно не стало, подобно хвостатой звезде, которая появляется время от времени, двигаясь с запада на север; однако эта имела длинные лучи, и день от дня лучи эти росли, пока не пропали вовсе.

В том же году скончался Хулагу, а также жена его Тохуз-хатун. И престол его занял в 714 (1265) году сын его Аба-

га-хан; он взял себе в жены || дочь ромейского царя по имени Деспина-хатун⁸, которая прибыла с большой торжественностью, а с ней вместе [прибыли] патриарх антиохийский и другие епископы. Она же при-везла и владыку Саргиса, епископа езенкайского, и вардапета Бенера. И, окрестив Абага-хана, дали ему эту девушку в жены.

А он (Абага-хан), собрав огромное войско, пошел воевать против войска Беркая, выступившего за Дербентские ворота и раскинувшего стан свой на берегу реки Куры. И стали эти здесь, а те — там, укрепив берег реки частоколом и глубокими рвами ⁹.

Источник: "История Армении" Киракоса Гандзакеци

Книга подготовлена к публикации совместно с проектом Восточная литература.
Предоставлено: Wladimir Schulsinger
Отсканировано: Wladimir Schulsinger
Распознавание: Анна Вртанесян
Корректирование: Анна Вртанесян

История Армении Ованеса Драсханакертци