МОЯ МИССИЯ В АРМЕНИИ. 1992-1994.
Воспоминания первого посла России
ДАШНАКИ И РАМКАВАРЫ
О дашнаках я уже упоминал. Но есть, что добавить к сказанному. Встречался
я, конечно, не только с писателями. Приходилось беседовать и с их руководством
в лице Вагана Оганисяна — кушали как-то хаш в московском ресторане «Муш»,
— и с политическим секретарем Армянской Революционной Федерации — Дашнакцутюн
(собственно, «дашнакцутюн» — это и значит по-русски «федерация») Гагиком Мкртчяном
и членом ЦК Грайром Карапетяном, и с журналистами из ежедневной газеты на
армянском «Еркир» («Земля») и русскоязычного еженедельника «Азатамарт» («Освободительная
борьба»), которые не раз брали у меня подробные интервью. Мнение дашнаков
о внутренней и внешней политике Армении меня не могло не интересовать, ибо
это — традиционная партия, со столетними корнями в армянской нации — на родине
и в диаспоре. Она — один из главных организаторов успешной борьбы народа Арцаха,
которая разворачивалась у меня на глазах. Родилась эта партия в 1890 году
в Тифлисе. Имеет свои организации везде, где живут армяне. Была правящей партией
в Первой Республике Армения (1918-1920). Подверглась преследованиям со стороны
большевистской власти и исчезла из Армении в 1923 году. Но не исчезла с политической
арены. Более того, стала одним из активных членов Социнтерна, в котором состоит
до сих пор. В Армению Дашнакцутюн вернулась в 1990 году, воссоздала там свою
региональную организацию и в июне 1991-го провела ее учредительное собрание.
Политические цели дашнаков — создание свободной, независимой и единой Армении,
в пределы которой должны входить армянские земли, определенные Севрским договором
1920 года, а также Нахичеван, Ахалкалаки и Карабах; повсеместная защита интересов
армянского народа; требование осуждения всеми геноцида армян в Турции, возврата
захваченных турками земель и выплаты компенсаций; созыв Учредительного собрания
для превращения Армении в демократическую социалистическую республику; прорусская
ориентация внешней политики и отказ от сближения с Турцией, пока она не покается
за геноцид и не отдаст захваченное у армян.
Одна из конфликтных проблем между дашнаками и «демократами» — изгнание из
Армении летом 1992 года руководителя бюро Дашнакцутюн гражданина Греции Грайра
Марухяна, которого Левон Тер-Петросян обвинил в связях с КГБ СССР, что сами
дашнаки категорически отрицали.
Другая проблема возникла из-за того, что в 1993 году дашнаки и особенно Грайр
Марухян довольно активно общались в Москве с Руцким и другими деятелями антиельцинской
оппозиции, а их представитель Арам Карапетян получил аккредитацию в хасбулатовском
Белом доме. Правда, как убеждал меня в октябре 1993-го один заслуживающий
доверия депутат из фракции Дашнакцутюн, Арам Карапетян ушел из Белого дома
за несколько дней до мятежа и «вряд ли стоит ссылаться на него, пытаясь обвинить
дашнаков в шашнях с мятежниками». Однако шашни все же были, о чем кое-кто
из московских дашнаков проговорился журналистам, восхваляя Руцкого и Хасбулатова
и даже таких господ, вряд ли близких дашнакам идеологически, как Илья Константинов,
Альберт Макашов, Александр Невзоров, Александр Стерлигов, Геннадий Зюганов.
За это им попало в ереванской прессе, и «Азатамарту» пришлось оправдываться,
будто речь шла всего лишь об «ознакомлении ответственных деятелей России с
проблемой Арцаха и интересами армян и в этой связи с линией Дашнакцутюн».
Ошибку свою они поняли, и уже в ноябре 1993 года один из дашнакских лидеров
Рубен Акопян сообщил, что представители Дашнакцутюн встречались с Лобовым
и Вольским, а теперь просятся на прием к Черномырдину.
Впрочем, не будем судить дашнаков: разобраться, что почем на российском политическом
базаре, нередко очень трудно нам самим, чего же требовать проницательности
от партии, проведшей более семидесяти лет в изгнании и оказавшейся объектом
особой ненависти армянского руководства, может быть, именно потому, что для
последнего реальной опасности в тот момент не представлял никто, кроме дашнаков,
вот и было решено задавить их.
В июне 1994 года деятельность АРФ-Дашнакцутюн на территории Армении была приостановлена,
и она не смогла участвовать самостоятельно в парламентских и президентских
выборах 1995-96 гг. Однако летом 1996-го дашнаки провели съезд своей республиканской
организации, который поставил задачу смягчения конфронтации с властями. Этой
линии дашнаки продолжали придерживаться и после президентских выборов, несмотря
на свое более, чем критическое, отношение к методам властей, в открытую нарушавших
права оппозиции. В декабре 1996 года группа дашнакских руководителей — Рубен
Акопян, Грайр Карапетян и Гагик Мкртчян — были приняты премьер-министром Арменом
Саркисяном и заявили ему, что представленная им парламенту правительственная
программа соответствует платформе АРФ-Дашнакцутюн, и дашнаки готовы помогать
правительству. Премьер-министр принял это как должное. Наверное, это разумно,
ибо некоторые принципиальные позиции дашнаков давно уже стали действительно
элементами политики правительства. Прежде всего это — поддержка карабахцев,
включая создание в Арцахе армии самообороны, формирование в самой Армении
национальной армии, отказ от протурецкой политики в пользу политики пророссийской.
Это произошло в 1992-1994 годах, как раз тогда, когда дашнаков пытались задавить,
но не вышло. Теперь у них снова открылись перспективы на родине. А мой друг
Сейран Багдасарян, возглавивший в 1996 году представительство Дашнакцутюн
в Москве, снова начал жить с надеждами на будущее.
Когда дашнаки подверглись репрессиям, на их защиту выступила другая партия
с относительно давними традициями — рамкавар-азатаканы, или демо-либералы.
Они публично осудили действия властей как антидемократические. К тому времени
рамкавары уже имели опыт сотрудничества с дашнаками в рамках Конституционного
совета гражданского согласия, куда, кроме них, входили Демократическая партия,
Аграрно-демократическая партия, Республиканская партия и Союз «Конституционное
право». Эта организация была создана в 1994 году с целью добиваться созыва
Учредительного собрания для обсуждения альтернативных проектов Конституции
и выдвижения на референдум одного, согласованного между всеми национальными
силами проекта.
Рамкавары самыми первыми из политических партий установили контакт с российским
посольством. Уже 12 ноября 1992 года ко мне пришел вице-председатель этой
партии Карен Костандян с двумя товарищами. От них я узнал, что армянская либерально-демократическая
буржуазная партия восходит своими корнями к 1885 году, к партии Арменикан,
созданной в городе Ван (Западная Армения). Официально оформилась в 1921 году
в Константинополе (Стамбуле) и действует везде, где есть армянские общины,
конкурируя с социалистами-дашнаками. Сами рамкавары считают себя наследниками
российской конституционно-демократической партии, то есть кадетов, имевших,
по моему глубокому убеждению, наиболее четкие представления о том, каким должно
быть демократическое правовое государство, среди всех российских политических
сил. В диаспоре рамкавары пользуются влиянием в деловых и финансовых кругах.
Они связаны и с Всеармянским благотворительным союзом, руководители которого
состоят именно в их партии. Рамкаваром был председатель этого Союза американский
миллионер Алек Манукян. Рамкаваром является и его дочь, нынешний председатель
Союза Луиз-Симон Манукян, с которой при первом удобном случае меня познакомили
в Филармонии, во время одного из концертов симфонического оркестра Лориса
Чкнаворяна.
В Республике Армения свою организацию рамкавары создали и зарегистрировали
в 1991 году. Они выступают за верховенство народной воли и создание демократического
правового государства, за социально ориентированные рыночные преобразования,
за восстановление Армении «в исторических границах». Они поддерживали Левона
Тер-Петросяна на президентских выборах 1991 года, но, имея одну из самых больших
фракций в Верховном Совете, находились в «конструктивной оппозиции» к властям.
Партия дружественно настроена в отношении России и мечтает о стабилизации
положения у нас, связывая с этим налаживание нормальной жизни у себя в Армении.
По словам моих собеседников из числа рамкаваров, для армян нет и не может
быть другой разумной ориентации, кроме той, что обращена в сторону России.
Через пару недель после моего приезда в Ереван мы уже ужинали с главным рамкаваром
Рубеном Мирзаханяном и его милой женой Анечкой в принадлежавшем кому-то из
членов партии ресторане «Цовак» («Морской»), расположенном на берегу Ереванского
моря, которое, будучи искусственным водохранилищем, остается иногда и без
воды. Рубену было тогда тридцать три года. Он считает себя армянином, хотя
мама у него русская. Спокойный, думающий, очень уравновешенный, приятный в
общении человек. Ани на него похожа. Оба блестяще говорят по-русски. Рубен
— историк по образованию, кандидатом наук стал в двадцать четыре года, а с
1990-го он — декан факультета культуры Армянского пединститута. Свою партию
называет партией реформ без революций и насилия, без митингов и забастовок,
без столкновений с законной властью. В дашнаках рамкавары видели скорее противников,
чем союзников, но от диалога с ними, как и с правительством, не уклонялись.
На президентских выборах 1996 года снова поддержали Левона Тер-Петросяна.
Рубен познакомил меня со всей фракцией рамкаваров в Верховном Совете, собрав
депутатов в том же «Човаке». Был март, но холода еще не отступили, и все сидели
за столом в пальто и теплых куртках. Среди пришедших прямо с заседания парламента,
где не хватило всего двух голосов, чтобы ограничить власть президента, были
— секретарь Президиума Верховного Совета Вараздат Авоян, тогдашний председатель
фракции Виген Хачатрян (в 1994 году вышел из партии вместе с группой других
бывших функционеров-коммунистов), главный редактор газеты «Азг» («Нация»),
декан юридического факультета ЕрГУ, директор АО«Армрыба» и многие другие видные
люди армянского истеблишмента. В Москве Верховный Совет только что ратифицировал
договор о статусе российских войск в Армении, и я призвал рамкаваров последовать
примеру российских депутатов. К моему призыву участники встречи отнеслись
благоприятно. Забегая вперед, скажу: партия и фракция рамкаваров довольно
последовательно проводили линию на ратификацию и не их вина, что это дело
затянулось и завершилось не так, как следовало бы. Но об этом — особый разговор.
Мне часто приходилось встречаться с Рубеном Карленовичем Мирзаханяном. Беседы
с ним носили глубокий, серьезный характер и помогали мне лучше разбираться
в обстановке и наблюдать перипетии внутриполитической борьбы, которая разворачивалась
вокруг президентской власти, конституционной реформы и очевидных провалов
политики АОД, ударявших по престижу демократической, казалось бы, власти,
постепенно сползавшей к тоталитарным методам управления страной и подавления
инакомыслящих.
Постоянной темой наших бесед был Карабах. Из разговоров не только с рамкаварами,
но и с представителями других партий, особенно дашнаками, можно было сделать
вполне определенный вывод: правительству, если оно по каким-то причинам даст
слабину в защите братьев-карабахцев, не дадут сойти с рельсов внимательно
следящие за ним оппозиционные партии, для которых освобождение Карабаха от
турецко-азерского господства — дело кровное, дело чести, дело жизни и смерти.
В июле 1993 года Рубен меня обрадовал: начались консультации рамкаваров с
дашнаками, начался диалог президента Левона Тер-Петросяна с основными силами
оппозиции. Люди говорили: важно, чтобы он, наконец, понял, что надо быть общенациональным
президентом, а не аодовским. Я соглашался с этой, абсолютно правильной, на
мой взгляд, идеей, поскольку собственными ушами слышал однажды, как, беседуя
с российскими депутатами, Левон Акопович демонстрировал свое нежелание быть
«отцом нации» — это его выражение. Отцом не отцом, а главой государства своей
нации президент быть обязан, какая бы политическая сила ни выдвинула его на
политическую арену; к сожалению, и этот диалог у Тер-Петросяна тогда не получился,
как не получился с интеллигенцией. Не исключаю, — эта мысль пришла ко мне
сейчас, через несколько лет после тех встреч и бесед в Ереване, — не исключаю,
что президенту мешали стать общенациональным лидером мафиозные силы, которые
сложились рядом и даже внутри АОД, ведь в Ереване ни для кого не было секретом,
что торговля бензином, хлебом, табаком контролируется криминальными элементами,
так или иначе связанными с некоторыми бонзами АОД, захватившими ключевые посты
в государственном аппарате, которые позволяли брать взятки и выводить из-под
удара юстиции воров и убийц. Эти элементы были кровно заинтересованы в сохранении
политической монополии именно этой, своей партии, что исключало допуск во
власть чужаков, будь-то рамкавары с их конструктивной оппозицией или радикальные
дашнаки. Поэтому и в 1995-1996 годах АОД и поддерживающие его силы пошли на
все, дабы сохранить власть в своих руках. И сохранили, наплевав на протесты
международных наблюдателей, не говоря уже о самой армянской оппозиции.
Эта мысль пришла мне сейчас, но, как видно из моих дневниковых записей, кое-что
знал я уже тогда. Или догадывался. Друзей у меня в Ереване было немало. Да
и пресса выдавала на гора массу компромата, состоявшего не из одних только
фальшивок. И народ на митингах и просто на улице и в общественных местах не
молчал, поливая ушатами помоев свое начальство и особенно министра внутренних
дел Вано Сирадегяна. И не его одного. Да вот только данные из конфиренций
в Москву передавать стало опасно, ибо наша российская государственность превратилась
в дрянное решето, через которое просачивалась доверительная информация, выдавая
виновным тех, кто их выводил на чистую воду. Не сразу, но постепенно я начал
видеть и в Армении у власти не только порядочных людей, но и шкурников, которым
наплевать на государственные интересы. А кто в Москве? Кому все это скажешь?
— спрашивал я себя в феврале 1994 года. И, не находя ответа, старался не подводить
людей, которые живописали мне нравы мадридского, пардон, ереванского двора.
Содержание | 1
| 2 | 3 | 4
| 5 | 6 | 7
| 8 | 9 | 10
| 11 | 12 | 13
| 14 | 15 | 16
| 17 | 18 | 19
| 20 | 21
22 | 23 | 24
| 25 | 26 | 27
| 28 | 29 | 30
| 31 | 32 | 33
| 34 | 35 |
36 | 37 | 38 | 39
| 40 41 | 42 | 43 | 44 |
45 | 46 | 47
| 48 | 49 | 50
| 51
| Дополнительная информация: |
| Источник: Владимир Ступишин "Моя миссия в Армении. 1992-1994. Воспоминания первого посла России". Издательство Academia, Москва, 2001г. Предоставлено: Владимир СтупишинОтсканировано: Айк Вртанесян Распознавание: Анна Вртанесян Корректирование: Анна Вртанесян Публикуется с разрешения автора. © Владимир Ступишин. |
| См. также: |
|